Метель на кухне. Стихи и песни - Владимир Столбов

*** в. с.

Я что-то всё хочу тебе сказать,но я сбиваюсь, путаюсь и блондюсь,пытаясь объяснить, что не со злаиграл в козла и проиграл все пломбыв своих зубах, коронки и мосты.Прости, родная, я опять без денег.Пытаюсь объяснить, что только тызаглатываешь так, что загляденье,что странный фатум нас с тобой сроднил,одной фатой закрыл на б..ство очи(высокий штиль! ты чувствуешь?). Одниостались мы… Я замолчу, коль хочешь(опять высокий! но уже не штиль,то – вал страстей, последний день Помпеи…Не вырваться из скобок. Не шутисо мной, тупая. Я и так тупею,но вырваться из скобок не могуи продолжаю, будто бы так надо,что мысли все кипят в моём мозгу,что – не стихи, а музыка, соната!..(но не «Соната праха», Бог отвёл,хотя сейчас идут уж скобки в скобках))Я всё забыл. Ну, убери отвёр-тку от лица. Всего шестая стопка…Потише, ты!.. Прошу без членовре…Ну вот, попала. Знаешь, мне, обидно,я выплеснул всю душу, ты в ответмне выплеснула глаз, и мне не виднотак хорошо, как раньше. Всё, молчу…Я истекаю, лёжа на кроватислюной и спермой. Я тебя хочу.Ой!… не успела… Хлопайте. Вставайте.

парфюмер

А.С.

Это тела тепло. Это звездноколючий снегТает дымкой во рту, оставляя оттенков сотни.Это запах волос. Он приходит ко мне во сне,И я радуюсь, будто расстались мы лишь сегодня.

Это вкус твоих губ. Я запомнил его когдаВетер бился в окно, телефон звенел, как безумный.Я его берегу. Хоть инфляция резвых датУбивает меня. Позвонил. Подзабыл. И умер.

Этот запах на пальцах, он знает все лучше нас.Он позволит мне быть, врать и душу продать позволит.Пусть кому-то ты дочь. А кому-то, представь, жена.Ты пока еще здесь. Значит, жить мне не так уж больно.

Это голос на коже. Ты молча мерцаешь, пьешьОщущение ночи, горение голого тела.Ты – пока еще ты. И взгляду не выйти прочь.Слишком много он знает. И ты слишком мало хотела.

Этот запах на пальцах преследует, словно бред.Я бегу от него, зарываясь в бездомность улиц —Но я брежу, ведь на тебя в ноябре запрет,И декабрь готов мне морозную смерть подсунуть.

Это тела тепло. Это солнечный яркий смехСреди зимней ночи. Пусть звезды рыдают чаще.Это запах любви. Это эхо из давних мест.Это все, что осталось от нас. Подыши. На счастье.

у твоего окна

У твоего окна. Ты чувствуешь потом.У твоего окна. И незачем реветь.Угар приносит сон. Но было ли за чтоРугать и пить, и бить? И не смотри наверх —

Меня там тоже нет, и на стене – мираж.И в рамке только дым. То НПЗ дымит.Не ночь, но немота. Как темнота – на раз.На два – звезда горит. Там где-то были мы.

Мы были во дворе. У арки. У ларька.У твоего окна нам не хотелось в дом.Там мама, то есть, спать. Там мы у баррикад.Две стороны стекла. Мы виноваты в том,

Что были и могли. Что воздух был, как газ.А может, как вино. И наша плоть – как хлеб.Ты видела проспект. Я видел облака.Мы пили за двоих. Мы плавали в стекле.

Был ожиданья пыл. Была понятна речь.Была вкусна вода и капала из глаз.У твоего окна хотелось умереть.Ну, а сейчас – сижу. И мне легко сейчас.

Я в меру пьян. Я здесь – и дома, и в гостях.У твоего окна – опять стоит taxi.Не надо мне «прости!». Пусть листья шелестят.Я погашу бычок. Ты лампу погаси.

банальное

Мне сыро и темно. И наша жизнь как сон.И медленно внутри. И будет ли потом?И холодно губам. И наша жизнь как дым.И память коротка, и состоит из дыр.Тут помню, тут смеюсь. И наша жизнь как жесть.Билеты за проезд – в них счастия не счесть.Троллейбус номер пять. И наша жизнь как путь.А листья – только вниз. И на лице испуг.Не любит – любит. Пусть. Ведь наша жизнь игра.А на работу мне по-прежнему с утра.Туманно, как в раю. И наша жизнь как миг.Я вас любил. И боль я вычитал из книг,И поместил в блокнот. Ведь наша жизнь как лист.Как Ленин, молока в чернильницу налить,Но не писать. Не спать. И наша жизнь – рассвет.Заходит на балкон и там стоит, как вещь,Скучая и пылясь. Нет, наша жизнь – закат.Все медленней и злей внутри часы стучат.И скоро уж конец. Ведь наша жизнь как стих.Так хочется простить… Но – некого простить

греция

Андрею Стужеву

мы гнали волну на тантала,чтоб жажду надеждой убить,но мало во взгляде металлаи в голосе меньше любви.люби – не люби замираетв динамике, как в дневнике.сизиф добывает свой гравий.играется вечность в мешке.руками – теплее и чище —нас небо голубит и бьёт.а печень калечит и чиниткакой-то крылатый койот.чего там! поправим здоровье,задавим барана в себе:молчанья и запаха кровля —заплата на сытой судьбе.там, где не растянуты жилы,где ложе ахиллу до пят,мы все, что любили – прожили.а в гнёздах – птенцы голосят…

люблю

С.Б.

девочка моя вечнаячёрная моя светлаяпочему я в тебя веруюхрупкая как снег веточка

мысли коротят скорбныевместе на большой скоростикапли на траве скошеннойхочется и не колется

ветер в голове девочкаэто ты со мной делаешья пишу слова г д е ж е т ыопадают листы с дерева

говоришь или слышитсяэто просто быть лишнимине с коньками так с лыжамиполучи стали ближе мы

целоваться и плавитьсячёрно-белыми ласкамитвои звёзды заплаканывсе наверно уладится

долюби меня нежнаяулыбается ненавистьдаже разделить нечегото ли я то ли нет меня

доживи до дня с ножикомподогрей одиночествострахи не с крестом с ноликомпо стене ползут множатся

это светлый дом девочкамы на вечность в нём делимсяи строка на тебе держитсяпока ты не разденешься

каприз

Т. Ж.

Видишь, как мне спокойно,бережно и незло.Верю, путей окольныхснегом не занесло.В окна стучится ветер,Рядом мурлычет кот.Вспомню, что я доверчив, —и примирюсь легкос приторной передышкой:все на раздачу губ!Ты же таишься льдышкой.Я тебя… Не могу.Я тебе не подарен —шепотом приручён,зимними городами,тёплым твоим плечом,буквами, times new roman,светлым приветом из…Неровен час, неровен —мой по тебе каприз.Ты же всё знаешь, детка.Видишь, я слаб и глуп.Немудрено раздеться —просто ввести иглу,просто, опально, пыльно,пепельно и – легко.Лишь бы мы не забыли,как нам мурлыкал кот,как нам маячил берегэтой большой реки,вихри колючек белыхбились о борт щеки,сердце звучало струнно,трусило и тряслось,и – холодели руки,веруя не в тепло…Девочка, ты же видишь?..Были мы или нет —время остановилось,и за окном рассвет…

разговор с офелией

нет оболочки. нет бритвы. звукне искажает вкус.ты где-то рядом. не хватит рук,чтобы сыграть тоску.холод и скука – земле привет! —прячутся изнутри.нет остановки. и в голове:– две взять? а, может, три?..перетерплю, посвищу – пройдет.не бесконечна речь.время картинки из глаз крадет,бред остается. бредможет помочь у м е р е т ь, у с н у т ь-чтобы скорей забыть,выключить свет и пойти ко дну.– выпить or not to be?..рамы и двери, как рельсы, в ряд,intel – мешок ботвы.я повторяю: «нельзя»? «не зря»?космос – район москвы.степь мегаполиса лжет, а скитцелит святому в лоб.я не вписался. чтоб без тоски.и не болело чтоб.самозащита. плевок в себя.выстоять, зубы сжав.а за окном, как холмы, рябятгоды. и нет ножа,лезвия нет, оболочки нет.звук искажает вкус.в карих глазах все мерцает свет.звезды меняют курс.

не ты

А.С.

…И нет других наук. То западней, то ближеЛетим за огоньком из сыра и вранья.Там ветер косит луг, и каждый третий – лишний.Все так же далеко любимая моя.

Не ты, не ты, не трусь… Я не уверен, право,Что мы молчим одним и тем же языком.Дождя напрасный труд сомнением оправдан.Мы будто бы под ним. Мы будто ни о ком…

Но мысль уже ушла. Остался только запах.Мой ненадежный враг, ты снова просто друг,И нет ни сна, ни зла. Я – заполночь? Я – запил?Я – заперт. За косяк. На слабость и испуг.

И нет тебя другой, есть только запах тела.Я делаю глоток – так просто не дышать.Ты – воздух под рукой, но что с тобою делать?Опять горит восток. Прошу, не дай мне шанс!

Душа моя больна тобой – все те же вести.Ни сто, ни двести лбов не знают красоты.Ты снова не одна. Увы. Мы снова вместе.Привет, моя любовь. Не ты. Не ты. Не ты…

«…Бесшалостен. Как мертвый на крыльце…»